Оглавление: I II III IV V VI VII VIII Приложение
Осенью 1909 года в Ижевске (точнее, Ижевско-Заречной волости) был сформирован «Строительный комитет по постройке часовни в честь Успения Богородицы в память по в Бозе почившему царю Александру II на Ижевско-Заречном Покровско-Николаевском кладбище». Были заготовлены бланки с такой надписью и началась оживленная переписка, завершившаяся в конце концов освящением церкви. В комитет вошли рядовые рабочие оружейного завода, чиновники, купцы, священнослужители и фабриканты — в том числе крупнейший из них Иван Федорович Петров.
То, что именно он стал уделять внимание возведению храма, объясняется просто. Его роскошная дача располагалась поблизости — за Шестнадцатой улицей, чуть северо-западнее кладбища. На шести гектарах Петровской дачи имелось 250 деревьев, оранжереи, парники и т. д. Позже там размещались сельхозкурсы, общежития и клуб.
Важное значение имело также то, что сама оружейная фабрика И. Ф. Петрова располагалась в Заречной волости (ныне Станкострой).
Для нового заречного храма вслед за отцом-фабрикантом много хорошего будет делать его сын Василий Иванович Петров. Он владел собственной оружейной фабрикой в Нагорной волости, за Долгим мостом.
Двое этих знатных ижевцев и несколько сот рядовых рабочих пожертвовали в итоге значительную сумму на храм. Священнослужители и оба Петровых прилагали много усилий, чтобы побудить заречных обывателей к пожертвованиям. Таким образом, стройка храма оказалась сугубо народной. Александро-Невский же собор, возводившийся на личные средства Александра I, хотя и ценился ижевцами высоко, но не воспринимался ими «по-домашнему», «тепло».
22 сентября 1909 года состоялся сход жителей Ижевско-Заречной волости. Там были определены первые структуры будущего храма. Например, председателем строительного комитета православные ижевцы дружно избрали простого рабочего, 45-летнего токаря оружейного завода Флегонта Власьевича Шишкина. Он был, может быть, и не очень грамотным (всего три класса), но зато горячо верующим, стойким в вере. За это его затем будут несколько раз избирать церковным старостой ряда храмов Ижевска. Позже за это же он и пострадает от безбожной власти. В 1930-е годы Ф. В. Шишкина неоднократно арестовывали и допрашивали органы НКВД, обвиняя его в «фанатизме» при защите храмов Ижевска от закрытия и уничтожения. Постановлением от 10 января 1939 года Ф. В. Шишкина все же освободили, «учитывая, что он из рабочих, производственный стаж 59 лет, на пенсии, дряхлый старик» [АМБУР, д. 888].
При основании строительного комитета Успенской церкви в первый же месяц было собрано 654 рубля 15 копеек. Затем сумма многократно возросла. Она увеличилась и за счет сборов за места для могил. Все это строго контролировали члены строительного комитета.
Автором проекта общенародное мнение избрало губернского архитектора Ивана Аполлоновича Чарушина (1862-1945). Он уже был отлично известен ижевцам по работам, связанным с проектированием и возведением грандиозного Михайловского собора. Заказ И. А. Чарушину передал сам И. Ф. Петров при личном свидании с ним в Вятке. 17 июня 1910 года проект был рассмотрен губернскими властями и утвержден. Сохранились его фасад, разрез, план [ГАКО, ф. 583, оп. 533, д. 137, л. 6, 7, 8.].
Помимо необходимых средств строительным комитетом было заготовлено к тому времени 510 бревен, 7,5 кубических саженей бутового камня, 136 пудов пакли, 800 пудов извести. Предполагалось также обратиться к рабочим и служащим завода с просьбой отчислять на строительство церкви по копейке с каждого заработанного рубля, то есть применить тот же способ, что использовался ранее при возведении Михайловского собора [ЦГА УР, ф. 245, оп. 1, д. 5158.].
По указу Сарапульского духовного правления от 7 мая 1911 года 3 июля была произведена торжественная закладка церкви. Ее нарекли во имя Успения Пресвятой Богородицы.
Однако ни в 1912 году, ни в первую половину 1913 года строительные работы здесь не шли. Ноз атем, как результат накопления всех необходимых средств и материалов, храм был быстро возведен. 17 ноября 1914 года строительный комитет уже отослал епископу Сарапульскому Амвросию «на благоустроение и утверждение» проект иконостаса. Он был создан артелью пермских резчиков под руководством известного мастера Петра Черняхова.
Иконы для этого иконостаса были выполнены в мастерских Иоанно-Предтеченского Старцевогорского мужского монастыря Сарапула. Как раз в эти годы туда поселилось несколько монахов из центральных губерний, в частности, из знаменитой Оптиной пустыни. К созданию иконостаса для Успенской церкви причастен талантливый монах-иконописец Арсений (Ларин).
Здание было осмотрено и принято самим И. А. Чарушиным по акту от 7 марта 1915 года. Но работы внутри продолжались.
На 28 августа 1916 года, праздник Успения Пресвятой Богородицы, было назначено освящение полностью завершенной и украшенной Успенской церкви. Это стало долгожданным праздником для всей Заречной волости.
Распоряжением епископа Вятского Никандра (Феноменова) от 18 октября 1916 года «священнику Никольской церкви Ижевского завода отцу Стефану Тронину за труды по окнчанию построения кладбищенской Успенской церкви и по миссионерскому делу в Ижевском заводе» было объявлено «архипастырское благословение» [ВЕВ, 1916. № 48—49.].
Стефана Аркадьевича Тронина, таким образом, следует считать одним из основных организаторов строительства храма. Об этом храмоздателе известно то, что родился он в 1873 году в семье диакона, закончил через двадцать лет Вятскую духовную семинарию и служил в разных уездах Вятской, а с 1902 года и Благовещенской епархии. С 1913 года отец Стефан состоял председателем сразу двух строительных комитетов — Успенского и по возведению каменного храма в Сепыче.
В основном завершение Успенской церкви, таким образом, можно датировать 1916 годом. Однако все же следует заметить, что строительство церкви не закончилось в 1916 году. Как и всякий функционирующий, растущий архитектурный организм церковь подвергалась определенным реконструкциям и расширениям. Это объяснялось необходимостью обеспечить возраставшие потребности прихожан. Ихк оличество увеличивалось здесь прежде всего от того, что все другие, более заметные, центральные храмы Ижевска постепенно оказались закрыты или вообще уничтожены.
На престольный праздник 28 августа 1945 года, например, пришло около двух тысяч горожан, а окрещено было в тот день 17 человек [ЦГА УР, ф. Р-551, оп. 1, д. 68.].
Такой большой наплыв прихожан, не имевших возможности посещать какой-либо иной храм Ижевска, вызвал значительное расширение храма. Однако, к счастью, это не сказалось слишком уж негативно на его архитектурном образе. В 1945 году стараниями протоиерея В. А. Стефанова с западной стороны храма были выстроены новые притвор и паперть. Была окружена со всех сторон колокольня, что слегка снизило ее силуэт, а в интерьере появились два капитальных каменных столба. Эта реконструкция, проходившая под видом капитального ремонта, завершилась в 1954 году при священнике Иоанне Наумове.
В результате все это позволило значительно увеличить прежнюю полезную площадь, составлявшую до того 144 м2. Данное увеличение вызвало резкое недовольство воинствующе атеистического руководства в Совете Министров УАССР [ЦГА УР, ф. Р-551, оп. 1, д. 115, л. 72.]. Однако в 1965 году удалось сделать еще и небольшие пристройки к северному и южному приделам храма. Параллельно строительным работам постоянно проводились художественные и благоустроительные работы.
В 1947 по требованию священнослужителей все же удалось отодвинуть от стен церкви танцевальную площадку [ЦГА УР, ф. Р-551, оп. 1,. д. 70]. Само кощунственное размещение ее здесь, судя по всему, объяснялось воинствующе атеистическими целями.
В 1948 году настоятель церкви А. Овчинников решился улучшить слабенький прежде колокольный звон. Во время оголтелой «колокольной кампании» 1930-х годов почти все колокола были сброшены с храмов Удмуртии и отправлены в переплавку. Батюшка попросил у городских властей выдать Успенской церкви три чьих-то колокола с шихтового двора завода № 71 [ЦГА УР, ф. Р-551, оп. 1, д. 74]. И они, судя по всему, все же были выданы.
Летом 1959 года новый настоятель церкви В. А. Семин получил разрешение от уполномоченного по делам религии на покраску наружных стен. Священник добился столь высококачественного исполнения данной работы, что это вызвало осуждение уполномоченного: «Он заново покрасил наружные стены и придал наружное художественное оформление всему зданию церкви» [ЦГА УР, ф. Р-551, оп. 1, д. 142, л. 22]. Церковная красота преследовалась даже на таком, малярном уровне.
Осенью 1959 года тот же отец В. А. Семин вызвал еще большее неудовольствие властей. Во-первых, он осмелился затратить общественные деньги на то, чтобы пошить саккос епископу Ижевскому и Удмуртскому Михаилу (Чубу) в подарок к его дню Ангела [Там же]. А владыка этот вызывал озлобление у властей своей интеллигентностью, ученостью и силой веры.
Во-вторых, В. А. Семин, «имея разрешение на частичное бронзирование резных частей иконостаса, произвел бронзирование и покраску киотов икон большого размера, не относящихся к иконостасу». Об этом «прегрешении» настоятеля Успенской церкви 19 января 1960 года последовало секретное донесение карательным органам в Москву, от местного уполномоченного по делам религии [ЦГА УР, ф. Р-551, оп. 1, д. 142, л. 22]. В результате священника «сняли с регистрации», то есть запретили ему профессиональную деятельность.
В 1976 году настоятель Успенской церкви протоиерей Стефан Прокопьевич Зорин заказал художнику роспись свода в алтаре с изображением Саваофа. Это также вызвало резкое осуждение уполномоченного по делам религии, поскольку «усиливало тенденцию к созданию благолепия», привлекало к храму новых прихожан [АСМУР, оп. 1, д. 64.]. А после того, как протоиерей к тому же еще и реставрировал иконостас, уполномоченный добился того, чтобы 11 октября 1977 года исполнительный орган Успенской церкви расторгнул с ним договор [АСМУР, оп. 1, д. 71.].
В 1979 году все же, невзирая на эти преследования, новый настоятель завершил реставрацию иконостаса и оборудовал ризницу с южной стороны храма. В 1987году, кроме того, была произведена капитальная перестройка ограды и возведен одноэтажный вспомогательный, административно-художественный корпус с крестильней. Все это образовало единый архитектурно-художественный ансамбль, обладающий новым эмоциональным содержанием. Тогда же с северной стороны у церкви была возведена из красного кирпича своеобразная вспомогательная постройка типа часовни, увенчанная луковичной главкой с крестом.
Все это в совокупности придало ансамблю заречного храма Успения Пресвятой Богородицы дополнительное богатство, контрастность силуэтов и композиционную сложность. В отличие от двух других действующих к настоящему времени православных храмов столицы Удмуртии (Свято-Троицкой церкви и кафедрального Александро-Невского собора), находящихся в стесненных условиях перенасыщенного транспортом центра города, заречная церковь отличается особой камерностью, задушевностью образа и гармоничной вписанностью в окружающую природную среду. Патриархальная тишина, царящая вокруг уютного храма, и сказочные переливы его многоцветных узорчатых главок, привлекают сюда многих богомольцев и просто поклонников красоты.
Оглавление: I II III IV V VI VII VIII Приложение
